Никогда не задумывались, почему в нашем обществе случайного прохожего, вытащившего человека из горящего дома, публично чествуют и награждают медалями, а к людям, ежедневно спасающим чьи-то жизни, относятся в лучшем случае равнодушно? Кто на что учился! Согласен, героических профессий немало, и если, скажем, полицейский предотвратил преступление, то это его работа, да. Но стоит взглянуть на ситуацию под другим углом, изнутри, чтобы понять, что есть люди, которые незаметно для себя и превратили героизм в профессию. Особенно остро это чувствуется, когда речь идёт о самых маленьких – младенцах, жизнь которых по тем или иным причинам с первых минут оказывается на волоске.
Без преувеличения скажу, что уже давно считаю профессию врача-неонатолога одной из самых сложных в сфере здравоохранения. Поэтому, когда в последние дни 2017 года появилась возможность побывать в перинатальном центре города Краснокаменска, я сразу понял, что не уйду отсюда без хорошего материала о представителе данной специализации. В конце нашей беседы Майя Митуповна Бондаренко попросила, чтобы текст был написан без лишнего пафоса, так как было заметно, что врач не привыкла к публичной оценке своей деятельности. Постараюсь учесть эту просьбу, рассказать так, как есть, а о том, можно ли данную историю считать «пафосной» – судить уже читателю.
«Весомый» аргумент жить
Место, где я побывал, только в народе называют перинатальным центром. Официально это типовой акушерский стационар Краевой больницы №4 города Краснокаменска, открывшийся после капитального ремонта 1 июня 2012 года. Он то и взял на себя функции межрайонного перинатального центра, обслуживающего сразу девять близлежащих районов Забайкалья. В то же время в стационаре было открыто и новое отделение – реанимации и интенсивной терапии новорожденных – для выхаживания детей с экстремально низким весом (менее 1 килограмма). На должность заведующей отделением пригласили опытнейшего врача-неонатолога Майю Бондаренко, которая трудится в системе здравоохранения с 1979 года.
– После окончания медучилища я на селе работала, в роддоме. Тогда к детям отношение было совсем иное. Считалось, что они здоровенькие все рождаются, ничего с ними не может произойти. Но я видела, что проблемы есть, что некоторым детям нужна совсем другая помощь. Поэтому и поступила целенаправленно на педиатрический факультет. С 4-го курса нас выделили в отдельную специальность, мой выпуск стал официально первым выпуском врачей-неонатологов в области. И уже в 1996-м после окончания вуза я приехала в Краснокаменск на работу в местный роддом, – вспоминает Майя Митуповна.
К слову, в нашем разговоре было немало «раньше» и «сейчас». Оно и понятно, времена стремительно меняются. Только представьте, когда-то ребёнок весом в 1 килограмм считался выкидышем, а теперь даже за жизнь 500-граммового малыша врачи будут бороться всеми возможными способами. Благо, оборудование соответствующее есть, квалификация врачей значительно возросла. Это крайне тонкая работа, ведь организм такого новорожденного совершенно не готов ко внеутробной жизни. Он рождается на свет ещё в стадии развития, а об иммунитете и вовсе думать не приходится.
– У нас в больнице сегодня есть два молодых врача-неонатолога, одна из которых работает у меня в отделении, – не без гордости рассказывает заведующая. – Я бы не сказала, что наша специализация редкая, скорее, особенная, более узкая. Соглашусь с мнением, что боязнь ответственности, вероятнее всего, влияет на выбор данной профессии молодыми специалистами, а точнее не выбор. Сложностей и правда много, организм новорожденного отличается от взрослого по многим параметрам, но профессия тем и привлекательна, что по отношению к детям человек не может стать равнодушным, а, значит, неонатолог не подвержен так называемому выгоранию. Мы их любим, мы их жалеем, сочувствуем. К ребёнку невозможно по другому относиться. Каждую историю приходится пропускать через себя, но мы цепляемся за любую надежду, чтобы «вытащить» этого ребёнка, спасти. При этом сохранить не только жизнь, но и здоровье.
Без потерь
Майя Митуповна с коллегами работает с результатом преждевременных родов, которые могут произойти по разным причинам. Но зачастую происходит это из-за элементарного отсутствия профилактики. Молодые мамы обращаются за помощью слишком поздно, упускают момент, когда всё можно было исправить. «Прежде всего надо любить своего будущего ребёнка. Тогда мамочка почувствует, что ему что-то угрожает, вовремя обратится к медработникам, потому что всё это неожиданно не бывает, всё равно есть симптомы и признаки», – констатирует врач. Про здоровый образ жизни и говорить не стоит. Курящая беременная женщина априори не хочет здорового ребёнка. Не сознанием, а поведением. Отсюда (и не только) и статистика. За последние годы по Краснокаменску она особо не меняется. Примерно 5-6% от числа обратившихся женщин сталкиваются с преждевременными родами.
При этом чаще всего врачам приходится работать с заболеваниями дыхательных путей. Так называемый респираторный дистресс-синдром у недоношенных новорождённых. Чаще всего встречается у детей возрастом 36 недель и меньше. Так же нередко встречаются врождённые аномалии развития. «В принципе, мы видим заболевания всех органов и тканей человека, также как и у взрослого, но протекают они гораздо сложнее», – отмечает Майя Бондаренко. У меня сразу возникает вопрос: «Неразвитые органы дыхания, это приговор?» Ответ: «Нет! Медицина сейчас приближена к периферии. Мы здесь умеем работать не хуже, чем в столице, и оказывать своевременную помощь недоношенным детям. У нас достаточно современного оборудования, тех же аппаратов искусственной вентиляции лёгких. Применяются высокотехнологичные виды помощи. Например, мы освоили технологию введения искусственного сурфактанта – поверхностно-активного вещества, которое не даёт спадаться лёгкому у детей».
И всё это не просто слова. Эффективность спасения детей сегодня действительно кардинально отличается от того, что было, скажем, в 90-е. По информации Майи Митуповны, за 9 месяцев 2017 года случаев неонатальной смертности (смертность детей до 1 месяца – авт.) в акушерском стационаре Краснокаменска зафиксировано не было. Подчеркну, что речь не идёт о мертворождённых. Речь о тех, кто преждевременно родился живым и живёт, благодаря усилиям врачей. Так как мы беседовали в конце декабря, статистики за весь год ещё не было, но я надеюсь, что она сохранилась на том же «беспотерьном» уровне.
Не удивительно, что Майя Митуповна никогда даже и не пыталась посчитать, сколько жизней спасла. Работа стала жизнью, с чем, к нескрываемому сожалению женщины, не до конца могут смириться её близкие. Это когда не факт, что Новый год ты будешь встречать дома, или когда тебе могут позвонить, и ты должен будешь как можно скорее оказаться в стационаре, чтобы экстренно помочь, спасти очередную несозревшую, но стремящуюся к существованию жизнь. «Таковы условия, мы это приняли, мы так работаем. Близкие к этому никогда не привыкнут и не привыкают, сложности есть. А для меня всё понятно – если есть необходимость, значит, будем работать. Вы спрашиваете, жду ли я благодарность от матерей, чьих детей мы спасаем? Не жду. Для меня важна благодарность самих пациентов. Верите, они всегда отвечают на моё лечение, выздоравливают, становятся лучше. Я понимаю благодарность только в этом. Не слова, а то, как после лечения на глазах малыш становится совершенно другим».
Пафос говорите? Сначала сложно понять, о чём говорит Майя Митуповна, пока своими глазами не увидишь, как без отдыха врачи борются за жизнь маленького человечка, который легко бы уместился на ладони мужчины. Беспомощный, с трубочками и бинтиками повсюду, практически все жизненные функции за него выполняет техника, но он живёт, организм борется, врачи за него борются. Сердце взрослого при виде такой картины не то что сжимается, дыхание перехватывает от осознания того, насколько хрупок этот организм, человек. А в соседней палате лежат ещё двое тех, кто недавно был на месте этого, первого. Они уже смотрят на мир широко открытыми глазками, они дышат сами, где-то капризничают и, главное, живо отзываются на окружающий мир. Впереди у них длинная жизнь, они уже это подсознательно понимают. Вот о какой благодарности речь. Лично мне теперь это точно понятно.